1945 год, город София, Болгария. Семинар полковых комсоргов 333 дивизии. В центре второго ряда – комсомолец, комсорг Александр Лубенцов.

Александру Григорьевичу Лубенцову, почётному гражданину ПГТ Ленино, Республики Крым посвящается…
Октябрь взял в свои объятья парк, золотые блики окутали все деревья, оранжевый туман опустился на каждый листик. Вечерний сумрак скрывает детали этого потаённого момента природы, лунная дорожка расстелилась в отсвете полногрудой луны.

Шаг вправо и я стою у белоствольной, выделяющейся в вечернем тумане, берёзки. Это одна из пяти берёз, которые растут тут, в парке, с момента его насаждения. Им уже за 40… Обнимаю одну из самых больших и, по моему, стройную и красивую. Тёмные пятна, напоминающие неровные разорванные кольца, сгущаются в один желто-серый тон глубокого вечера. Длинные её ветви идут сначала круто вверх, затем, разветвляясь, склоняются к земле. Взметнулись по винтовой линии мелкие листья к небу, а летом, особенно в этом году, не яркая зелень сохраняет что-то женственное, особенное в сочетании с её тонким стволом.

Осень отсчитывает двадцатые числа октября… Березки загорелись золотом разных оттенков. Холодный серебристый свет полной луны спрятал от глаз эту красоту. И только рано утром откроет нам ажурный силуэт ветвей с гирляндами листьев от лимонного до оранжевого оттенков. Я обнимаю её обеими руками и шепчу: «Помоги…» В моей голове роем вьются мысли вовсе не об этом моменте позднего вечера.

Здесь когда-то горела земля, здесь была война…

По документам партийного архива Крымского обкома КП Украины установлено, что в период Отечественной войны 1941-1945г. Лубенцов Александр Григорьевич, 1922 г. рождения, проводил подпольную работу в Ленинском районе с 16.11.1942г. по октябрь 1943г., был командиром диверсионной группы 5 отряда 3 партизанской бригады восточного соединения в Крыму с 19 октября 1943 по 20 апреля 1944г.» Эту справку из отчет начальника штаба Восточного соединения партизан Крыма т. Кочанова я получила в руки от Александра Григорьевича Лубенцова здесь же, в парке, в первых числах сентября… Город-герой готовился к своей юбилейной дате, 2610-летию.

В День города, по традиции, 11 сентября, возложение венков у памятников и обелисков погибшим воинам, героям чьи имена золотыми буквами написаны у вечного огня в сквере Славы города-героя Керчи. В минуту молчания сложилась героическая жизнь поколения военных лет… Минута молчания…

Мой первый вопрос при встрече с Александром Григорьевичем, в преддверии этих событий, был такой:

«А какой Вы были в свои 19 лет, если сравнить с нынешним поколением молодых людей?»

Этого вопроса он, явно, не ожидал… На его лице появилась улыбка и, как-то виновато – вежливо, как перед учительницей, он сказал:

«Да дерзкие мы были, на нас напали, а мы дома… Это и помогало в экстремальных ситуациях войны и еще, он улыбнулся и закончил ответ: «Спасли меня бабушкины носки…»

Евдокия Павловна Зяблова, бабушка по линии мамы, не нарадовалась своему первому внуку Шурику. Он родился в апреле, когда в Крыму греет теплое ласковое солнышко по особому, с искоркой. Такой и взгляд у Александра Григорьевича, спокойно-восторженный, до сих пор. Ведь детство своё он провел под «крылом» своей любимой бабушки в с. Ленинское, Ленинского района. И только в 1928 году его привезли в г. Керчь.

В 1937 году пятнадцатилетним пареньком он стал жить в г. Феодосия с родителями, там же и началась его трудовая деятельность на военном заводе № 238.

Каждое лето, на каникулах, он бывал у бабушки, пил парное молоко, от буренки, которую пас в степи, водился с деревенскими мальчишками и, как все, играл в «войну». Среди ребят он выделялся, почему-то, особенно, по нескладной фигуре, но крепкий и мускулистый дрался он хорошо. Все вокруг его кричали, гомонили, подбодряли друг друга, только он один молчал и увлекал за собой, преодолевая препятствия. «Командир» побеждал без подмоги. А старенькая рубаха и штаны были объектом новых дыр, которые зашивала его бабушка. «Победители» и «побежденные» снова и снова учиняли набеги в чужой сад или на баштан. Разведкой, отвлекающей сторожа, руководил Шурик. Милое, беззаботное детство катилось кубарем, как арбузы с баштана в лесополосу, сладкий аромат которых до сих пор на губах.

А слесарь 3-го цеха военного завода уже изготовлял торпеды – попахивало войной… Её объявили внезапно.

Первые два месяца войны были катастрофой для всех. 19 августа 1941 года Саша был призван в Армию. Коля Шульженко, его друг, был рядом.

Александра и Николая отправили защищать город Керчь, на 68-ю зенитную батарею 76 миллиметровых орудий. Александр Лубенцов – заряжающий 2-го орудия, а Коля Шульженко – 3-го. Им было по 19 лет.

Евдокия Павловна получила от внука долгожданный треугольник. А на нём — г. Керчь и всё. Наши бабушки, опаленные ещё 1 Мировой войной, прошедшие трудовую закалку в колхозах, были решительны и самостоятельны в суждениях.

На попутках, пешком через балки и просёлочные потаённые дороги Евдокия Павловна была в Керчи на следующий день. Где искать внука? На конверте цифры и г. Керчь. И нашла, на горе Митридат. Короткой была встреча, понятно, военное время, да и немец «прёт», надо вернуться успеть обратно домой. Тут-то и отдала бабушка внуку, связанные из бараньей шерсти, теплые носки. В вещмешке у солдата лежала бабушкина любовь и её доброе сердце…

27 октября 1941 г. во второй половине дня немцы совершили первый налет на город Керчь. Со стороны моря, на низкой высоте, летело 6 «Юнкерсов»… Первой «заговорила» батарея, но бомбовые удары летели по четко намеченным целям…

У причала завода СРЗ стоял корабль «Десна», который только что закончили загружать снарядами оставшиеся в городе мальчишки – подростки. Первая бомба – прямое попадание. Взрыв огромной мощности заглушил звук летевших на Митридат немецких самолетов. Один «Юнкерс» отделился от стройного ряда самолетов и «пошел» на батарею.

Прозвучал приказ; «По пикирующему – огонь!». Каждое орудие самостоятельно, по команде наводчика, выпустило снаряды. Несколько выстрелов сделало и 2-е орудие, где заряжающим был Саша Лубенцов. Задымил «Юнкерс» и «ушел» в сторону Перекопа, сбросив в 50-ти метрах от орудия бомбу весом в 1 тонну. После первого налета немцы бомбили Керчь каждый день. Город превратился в страшное зрелище…

Батарея погрузила орудия на баржу и переправилась в Тамань. Был получен приказ «оставить город», немцы прорвали оборону и были в Крыму. Батарея продолжала защищать родную землю…

Два друга, со свойственной для каждого воина, мечтали о победе, во что бы то ни стало, верили и все делали, чтобы приблизить этот миг радости. А пока было пасмурно и сыро, как на душе, так и в природе. Начались нудные, моросящие дожди и шквальные ветра… Александр и Николай, которые уже «понюхали» пороха, «пронюхали» о том, что формируется десант и подали рапорт.

Так они стали моряками-десантниками и были приписаны во флотский полуэкипаж Керченской военно-морской базы с которой 26 декабря 1941 года высаживались по восточному побережью Керченского полуострова.

Были подготовлены группы высадки на п. Маяк, на п. Капканы, группа под командованием ст. лейтенанта Григорьева высадилась в Старом Карантине. Успешной высадкой десанта была только под руководством старшего лейтенанта Гасилина и комиссара лейтенанта Степанова. В этой группе были Александр Лубенцов и Коля Шульженко.

Шторм разыгрался не на шутку – шесть баллов волнение на море и 15 градусов мороз. Их катер не дошел до берега и по команде все бросились в воду. Держа автоматы над головой, по грудь в воде Александр сноровисто выскочил на берег. Было 4 часа утра.

Шквальный огонь противника не остановил группу и они захватили Камыш Бурунскую пристань, закрепившись на огромной куче угля. Спасали противотанковые гранаты, их было у каждого по 2 штуки. А сухой паек был на 3 дня и фляжка воды…

Так удерживали плацдарм 4 дня. Половина группы погибла, командир и комиссар погибли 28 декабря во второй половине дня. Командование группой взял на себя старшина. Немцы теснили их к морю… А Саша Лубенцов вспомнил о бабушкиных носках, которые лежали за спиной, в вещмешке. Сухие, теплые и такие родные они пахли бабушкиными руками, теплым парным молоком…

Саша переобулся в сухие бабушкины носки. 28 декабря 1941 года к группе десанта с моря прорвался сейнер и высадилась рота солдат из 302 стрелковой дивизии. Буксир с боеприпасами немцы потопили, а группу немцы стали окружать.

29 декабря 1941 г. группа моряков-десантников, из оставшихся в живых, сделала прорыв на Аршинцевскую косу и вырвалась из окружения.

В бывшем свинарнике без крыши, горело 4 костра, там были моряки и солдаты группы капитана 3 ранга Студеничнекова и комиссара Калинина. На груди Калинина был орден Красной Звезды. Он объявил о наборе группы для разведки города Керчи.

Александр Лубенцов и Коля Шульженко и ещё 18 моряков шагнули из строя вперед… Но они не знали, что 29 декабря 1941 года в г. Феодосии высадился десант и немцы в панике покинули их родной город.

30 декабря 1941 года в 6 часов утра, разделившись на две группы, они вошли через Солдатскую слободку, в город Керчь. Бывший штаб немецкого командования находился в здании, где сейчас институт «Азчерниро», был покинут в спешке, явно не своей воле.

Столы ломились от яств и бутылок ямайского рома, лошади голландской породы «Витязи» в уздечках стояли на привязи. Комиссар Калинин собрал десантников и объявил о том, что 15 человек заступают в патрулирование и охрану города Керчи. Саша Лубенцов был в этой группе. А Коля Шульженко попал в госпиталь с отморожением ноги.

Немцев в городе уже, явно, не было. Но разведчики –десантники на лошадях отправились их догонять, чтобы уничтожить.

У Саши Лубенцова была лошадь рыжей масти. Широкая спина этих лошадей позволяла ездить на них без седла, хорошо, что немцы оставили уздечки… 15 лошадей разной масти, вороные, саврасые и гнедые, были построены в ровный ряд, а на них, верхом, сидели наши дерзкие морячки-десантники, закусив одну ленточку бескозырки. Их сердца были переполнены счастьем от радости. Они живы, они могут целовать эту землю. Одна мечта гнала их с попутным ветром – догнать и уничтожить врага!

На Дурандовской пристани немцев уже не было, их корабли ушли в туман холодного Черного моря…

Обратный путь был сложнее потому, что дул холодный пронзительный ветер, а моряки в бескозырках… У Саши Лубенцова шапка лежала в вещмешке, а носки бабушки Евдокии грели его ноги… И от этого всё было не почём.

В деревне Ивановка жители встретили их с радостью и со слезами на глазах, целовали и обнимали своих освободителей. Отмороженные уши смазывали им гусиным жиром и давали баночки «про запас». Щеки у моряков — десантников пострадали меньше, за столько дней жестоких боев наши бойцы были все с бородами.

Январь, февраль 1942 года моряки-десантники охраняли город, заступали на дежурство по 2 человека и на своих красавцах – «Витязях» объезжали свой такой родной, истерзанный взрывами и пулями, город. За городом, у Багеровского рва все дали клятву отомстить, разбить и уничтожить врага.

В начале марта 1942 года Саша Лубенцов, Коля Шульженко были направлены в 83-ю отдельную морскую бригаду и были в отдельной роте автоматчиков под ст. Семи-Колодезями.

Командир роты был старший лейтенант Казаков. 8 мая 1942 года немцы прорвали оборону на левом фланге длиной в 5 км. и ввели свои танки. Опять экстремальная ситуация в жизни Саши Лубенцова. За одну ночь форсированным маршем отдельная морская бригада оказалась на острие немецкого «клина». Были выкопаны окопы в полный профиль. Артиллерия открыла огонь по немецким танкам, были подбиты и загорелись 8немецких танков. Немцы быстро развернулись и обошли бригаду с фланга и тыла…

И стали «утюжить» наши окопы. Сотни самолетов противника непрерывно бомбили этот кусок земли. Этот день они превратили его в ночь. Горело всё – танки, люди, степь…

Два, основательно «потрёпанных», батальона морской бригады вырвались из окружения. Саша Лубенцов оказался в батальоне, который всё время отступая, вёл бой — под Семи Колодезями, под Багерово, под Митридатом…

Их осталось 5 человек, пять матросов-десантников. А пока дошли до с. Капканы, их осталось 2 человека – Саша Лубенцов и ещё один «старослужащий». Опыт с понятием дерзость – победили! Другой батальон с командиром и комиссаром морской бригады приняли последний бой и… погибли все…

В городе снова хозяйничали немцы. Единственной надеждой на спасение была любимая девушка Саши Лубенцова, которая жила в городе на улице Митридатской. С Капканов до Митридатской улицы — путь длинный, можно было попасть в плен… Опять помогли опыт и беспредельная храбрость …

В доме на Митридатской на «постое» был немецкий офицер. Его не было в это время в доме. Девушка спрятала Сашу Лубенцова со «старослужащим» в подвале дома, накормила, дала воды и они, умывшись, под покровом ночи ушли из города…

Саша Лубенцов пошел в направлении станции Семь Колодезей, а « старослужащий» пошел в сторону Перекопа, на Украину. На станции Семь Колодезей Саша Лубенцов и его друг детства Саша Беспалов организовали подполье и, связавшись с Старокрымскими партизанами, совершали геройские вылазки, уничтожая немецкую технику. Партизаны втягивали немцев в затяжную войну.

06.09.1943г. Патриотическая Семиколодезная подпольная организация т.т. Лубенцов и Беспалов около Керчи пустили под откос эшелон с боеприпасами. Разбит паровоз и 60 вагонов. Разрушено 10 вагонов.

25.09.1943г. Диверсия Беспалова и Лубенцова, Богданова на перегоне Сариголь – Владиславовка разбит паровоз № 363 и три вагона.

25.09.1943г. Член подпольной организации ст. Семь Колодезей Беспалов, Лубенцов взорвали склад противника с горючим, сгорело 120 тонн бензина и керосина.

03.10.1943г. Ичкинской организацией во главе т. Стрельцова /Ислам – Терек/ взорвано полотно и подорван один паровоз.

06.10.1943г. Патриотическая организация во главе с Лубенцовым и Беспаловым на пролете Ленино – Владиславовка пустили под откос военный эшелон с боеприпасами, разбит паровоз и 60 вагонов.

25.10.1943г. Диверсанты 5 отряда Богданов, Лубенцов, Беспалов на перегоне между Салын – Багерово пустили под откос военный эшелон. Разбит паровоз и 40 вагонов.

25.10.1943г. Подпольная организация ст. Ислам – Терек во главе нач. станции Стрельцова был заминирован воинский эшелон порожняк-перегон Салын-Ташлыяр. Эшелон взорван, разбит паровоз и 7 вагонов.

02.11.1943г. Партизаны – диверсанты 5-го автоотряда во главе с Лубенцовым и Беспаловым на перегоне Семь Колодезей – Владиславовка пустили под откос воинский эшелон с горючим. Разбит один паровоз, 60 вагонов с горючим, состав полностью сгорел.

17.12.1943г. Группа Феодосийских патриотов при участии Беспалова, Лубенцова пустили под откос воинский эшелон противника. Разбит паровоз и 22 вагона с вооружением.

Эту копию отчета подписал бывший комиссар третьей бригады восточного соединения партизан т Куликовский.

Великая Победа стала символом несгибаемого духа и мужества участников войны. Всенародная память — её оценка!

Александр Григорьевич Лубенцов не изменил этой любви ни в годы лихой войны, ни в мирное, послевоенное время. Вся его патриотическая диверсионная деятельность в годы войны еще требует большего и углубленного описания.

Ведь родные стёжки-дорожки помогали Саше Лубенцову. Близко был дом бабушки Евдокии Павловны Зябловой. Село Ленинское — там его корни, его суть. Не жалко жизни отдать было за тепло любимых рук…

Будто новые силы являлись, на миг все стихало, когда ноги согревали бабушкины носки…

Я выполняю просьбу Александра Григорьевича Лубенцова и полностью перечисляю его список из флотского полуэкипажа КВМБ, который высаживались 26 декабря 1941 года в Камыш – Буруне:

Пропастин Пётр;

Никифоренко Николай;

Олейник;

Шульженко Николай;

Лубенцов Александр;

Гасилин – командир группы, ст. лейтенант;

Степанов – Комиссар группы, лейтенант.

Отчаянной храбростью обладали эти люди. Их подвиг не забыт, в городе-герое Керчь, ежегодно, в память высадки Керченско-Феодосийского и Эльтигенского десантов, звучат залпы признания почестей тем, кто не дошел до береговой черты и тем, кто сегодня рядом с нами…

За ратный свой подвиг рядовой Александр Григорьевич Лубенцов награжден:

— Орденом «Красной Звезды»;

— Орденом «Отечественной войны 1-11 степени»;

— Орденом «Знак Почета»;

— Медалью «За Отвагу»;

— Медалью «За Победу над Германией»

и многими юбилейными медалями и городскими знаками отличия города- героя Керчь.

Октябрьские сумерки короткие. В воздухе стоит заметная влажность. В Крыму земля вновь покрылась изумрудной зеленью. Я прощаюсь с Александром Григорьевичем Лубенцовым…

Он дарит мне своё фото. На узкой полоске «того» берега Черного моря стоит он в наградах. А за спиной плещет спокойное Черное море. Белая пена от волн разделяет землю и море, как жизнь и смерть в боевых ситуациях… Малая грань.

Время летит, бежит… «ни шагу назад!»

Третий слева А. Г. Лубенцов. Партизанские тропы не забыты.

Нина Володченко, член Союза русских писателей Восточного Крыма.

Метки: Бабушкины носки, Нина Володченко