Первое описание Пантикапея оставили нам путешественники: инженер Л.С.Ваксель, искавший храм Артемиды и могилу понтийского царя Митридата, П.Сумароков, совершивший несколько поездок в Крым. Он первый высказал идею о расположении древнего Пантикапея на месте Керчи: «Великое пространство ее пустырей, древность церкви (греческой), множество мрамора, сооружение возвышения подадут нам живые уверения о существовании тут знаменитого града. К чему споры? В каком другом месте по Боспору мы встретим надежнее их свидетельства? Итак, не усомнимся происхождению бедной Керчи от величавой Пантикапеи».

Английский профессор М.Кларк отмечал, что «ни в каком другом месте Крыма путешественник не встретит, вероятно, такого количества древностей, как в Керчи. Крестьяне продают за несколько копеек древние медали этих краев. Стены города покрыты мраморными плитами, целыми и разбитыми, с барельефами и надписями, оставленными без внимания или разрушенными.

Эти мраморные плиты используют для ступеней перед дверьми домов или, как в Еникале, они используют для строительства вперемежку с самыми грубыми материалами. Некоторые жители украсили свои двери греческими барельефами, понятия не имея об их действительной ценности и не обращая ни малейшего внимания на расположения фигур. Эти плиты устанавливаются во всех направлениях». В окрестностях Керчи число курганов было столь велико, что будущий керченский градоначальник Ф.Ф.Вигель, сосчитав 1200, отмечал, что «и половины не сосчитали».

Именно курганы в первую очередь привлекали внимание путешественников и кладоискателей. Среди населения ходили рассказы о богатствах, спрятанных в курганах, а название «Золотой курган» непосредственно указывало на предметы, найденные внутри. Среди татар были популярны легенды о сокровищах зарытых в горе, названной именем Митридата. И сегодня от жителей Керчи можно услышать о «золотом коне» Митридата, которого якобы скрывает гора.

С 1859 года, с учреждением Императорской Археологической Комиссии начинается новый этап изучения античности. Комиссия взяла на себя руководство раскопками в России, издания отчетов и распределения по музеям найденных вещей, лучшие из которых попрежнему поступали в Эрмитаж. Его коллекции за время работы Комиссии увеличились в несколько раз — только золотых вещей в отделе древностей Боспора Киммерийского стало более 10 тысяч.

В мае 1859 г. директор Музея А.Е.Люценко разрабатывает план дальнейших археологических исследований Пантикапея с обязательным указанием места раскопа на карте и представляет его в Археологическую Комиссию в виде докладной записки. Эта была первая попытка ввести археологические исследования в плановое русло. Одновременно он сообщает о необходимости усиления надзора за археологическими раскопками. В результате были выделены денежные средства на содержание трех конных надсмотрщиков с жалованием 100 руб. в год и 80 рублей на содержание лошади.

Живописное описание керченских древностей в 1868 году оставил А. Фон-Дер-Ховен: «Следующие дни провел я в осмотре окрестных курганов. Широкая, прямая Воронцовская улица тянется на протяжении более версты; … Улица эта самая главная и, кроме того, сосредоточие торговли: во всех нижних этажах домов помещаются лавки. … По правой стороне несколько магазинов местных ювелиров; они же и часовых дел мастера и владельцы коллекций археологических редкостей, монет и резных камней. На окнах магазинов лежат глиняные и стеклянные сосуды, слезницы и флаконы, с ними перемешиваются редкие монеты и вырытые древние металлические украшения. Конечно все это ценится очень дорого, а потому и не находит многих покупателей.

На другое утро отправился на осмотр окрестных курганов. Когда я выехал за черту города, предо мною открылась однообразная, без малейшего признака зелени, местность, по которой правильными рядами возвышалось множество конусовидных холмов и насыпных курганов, которые имеют такую же древнюю историю как и Стоунхендж. Переехав небольшой мостик, через едва заметную гнилую канаву (обложенную по сторонам каменьями), я остановился у невысокого кургана. Насыпь его уже была разрыта с несколько сторон, из-под нее ясно обнаруживалась каменная кладка склепа. Запасшись свечой и сопровождаемый откуда-то явившимся проводником-мальчиком, я вошел в узкий коридор, высотой в рост человеческий. Пройдя несколько шагов, я принужден был уже согнуться и в таком положении продолжать путь.

Узкий проход вывел нас, наконец, в довольно просторный склеп: как стены, так и потолок были сложены из тесанного беловатого камня, потолок правильно возвышается к середине, камни выступающие один из-за другого возвышаясь сходятся к центру постройки. Совершенно такого же вида, но более просторный склеп отделялся от первого толстой стеной. Пол этого второго склепа был составлен из правильно уложенных плит.

Продолжая путь, я увидел несколько человек разрывавших курган недалеко от сада градоначальника. Обнаруживался весьма широким с полукруглым потолком вход, крепко уложенный беловатым камнем. Самая насыпь, состоящая преимущественно из глины, песку, мелких камней, до того слежалась, что только после многих ударов киркой и мотыгой, отламывалась кусками. Следующий курган был разрыт уже давно, и в нем найдено несколько гробниц с различными древними предметами; теперь роют его в глубину, надеясь напасть на нижний этаж гробниц».

В 1887 году Императорская Археологическая Комиссия издала циркуляр, в котором говорилось, что раскопки производят зачастую лица неподготовленные, из-за хищнических раскопок нет возможности разумно сосредоточить важнейшие научные материалы в правительственных собраниях. В России плохо обстоит дело с реставрацией монументальных памятников. В других государствах надзор за историческим памятником может быть поручен только государству и государственному учреждению. Hеобходимо смотреть на памятники России как на общее достояние Отечества. Право производства раскопок и разведок принадлежит исключительно ИАК и никакое общество или частное лицо не вправе предпринимать раскопок на казенных, общественных, городских и церковных землях. Hеобходимо ввести правила об ответственности лица виновного в самовольных раскопах.

Христианский склеп под горой Митридат.
Фото из архива Керченского музея.

За период 1876 по 1880 гг. было раскопано 50 курганов, 2 катакомбы и 111 грунтовых погребений. В 1890-е годы начинается новый период археологической деятельности Керченского музея. Открытия в Греции: Олимпии, Пергама, Делоса, Микен и Афин не могли не сказаться на исследованиях Керченского музея — кончается период курганных раскопок, дававших богатую добычу. Отныне всякая небольшая могила, всякая вещь интересна не сама по себе, а как частица целого. Начинается упорная борьба с кладоискательством.

В конце апреля 1890 года керченским мещанином Иваном Ивановым с двумя товарищами (отставными рядовыми Петром Вигрантом и Тимофеем Булатом) при добывании камня на северной склоне «Долгой скалы» на горе Митридат, напротив мечети была случайно открыта разоренная катакомба с фресковой живописью.

Катакомба была найдена уже ограбленной, а, по словам жителей слободки, она была открыта пять лет раньше. В сущности, катакомба представляла собой одну комнату, разделенную на три погребальные камеры. Передняя часть стены и столбы были оштукатурены и покрыты фресками, с надписью погребенного здесь Сорака. Для исследования этого склепа Императорская Археологическая комиссия командировала киевского профессора Ю.А.Кулаковского. Дальнейшие изыскания в этом месте привели к открытию нескольких склепов, в том числе одного с христианской символикой и датой — 788 год по боспорской эре (491 г. до Р.Х.).

По словам самого Ю.Кулаковского: «местные жителей, которые, как известно, почти все под видом добывания камня, производят раскопки повсеместно. Местный надзор в этом отношении слаб, а легкость сбыта находимых древностей при правильно организованной скупке их кабатчиками и евреями подстрекает туземцев к этой вредной с точки зрения науки деятельности».

В Причерноморье древнегреческие расписные погребальные склепы очень редки. Исключение составляет столица Боспора — Пантикапей, где их было найдено около двух десятков. Время не пощадило большинство из них. Так, знаменитый склеп Анфестерия. Власий Ермаков, боясь, что из-за фресок склепа его владение подвергнется риску, соскреб всю живопись железной лопатой, а из самого склепа сделал себе погреб.

Во время Второй Мировой войны большинство катакомб были оборудованы, как бомбоубежище для советского штаба. Было устроено даже электрическое освещение. Катакомбы, стены которых украшены изображениями крестов и покрыты текстами псалмов и молитв, являющиеся единственным пока памятником раннего христианства на Боспоре, очень пострадала от варварского обращения советского командования. В катакомбе, открытой в 1890 г. с целью увеличения площади сняты лежанки во всех трех нишах. В центральной нише, стены которой покрыты текстом 90-го псалма и украшены крестами, текст сильно поврежден глубокими царапинами и отвалами грунта.

В 1896-1899 гг. К.Думберг провел первые крупномасштабные раскопки Пантикапея на северном склоне горы Митридат. Это была первая попытка планомерных исследований Пантикапея и составления археологической карты. Он писал: «Археологическая топография вообще представляет, так сказать, большое место Керченских разысканий. В 1891 г. я представил Комиссии свои соображения о необходимости составления археологической карты Керченского градоначальства. С тех пор я убедился, что составление подробной археологической карты осуществимо, но далеко не так легко, как я предполагал. В очень многих случаях придется отказываться от абсолютной точности и ограничиваться приблизительными только указаниями. Археологическая топография курганов вообще еще довольно хорошо обставлена, но что касается сплошных кладбищ, пепелищ, городищ и катакомб на Митридате, то никогда не удастся привести этот хаос в мало мальски удовлетворительный порядок.

Осуществление первых двух задач, карты и сборников требует, во-первых, очень много терпения, а во-вторых, немало денег. Денежные расходы связаны, главным образом, с необходимостью возобновления археологических раскопок, которые должны преследовать следующие цели:

Нужно поскорее раскопать все курганы, коим грозит опасность со стороны все более и более увеличивающегося города.

Нужно будет, при составлении археологической карты, производить раскопки контрольные в разных местах, главным же образом на Глинище и северной, застроенной покатости горы Митридата.

Следует обратить внимание на те места, прежнее исследование которых мною будет признано, на основании археологических журналов, неудовлетворительным. Есть, например, курганы, которые, если не очень ошибаюсь, были украшены статуями, подобно львиному кургану.

Совершенно новому, последовательному, целесообразно и систематическому исследованию придется подвергнуть верхнюю часть горы Митридата, где, как доказывают прежние раскопки, находится ключ к древнейшей истории Пантикапея».

К.Думберг писал о необходимости приобретения Археологической комиссией и Митридатской эспланады, так как последние остатки города пропадут, как только город завладеет ею. Единственное средство для спасения самого богатого в Думберг писал: «Керчь очень богата памятниками, но в городе отсутствует исторический дух. Музей состоит из дубликатов и вещей, непригодных для вывоза в Санкт-Петербург. Плохие витрины и каталоги. Музей нуждается в приятной для глаз обстановке и систематической подборке. Нет ни рисунков вещей, отправленных в Эрмитаже, ни планов, ни чертежей. Hеобходим каталог коллекций, короткий и основательный, понятный и нескучный.

Hеобходимы лекции.» Экспозиция музея, по его мнению, должна «проследить влияние Греции на ее отдаленных соплеменников, самостоятельная работа древних колонистов и их соотношения с соседними варварскими народами, процветание, распространение и упадок в политической и бытовой жизни… В раму Музея войдут все археологические предметы, связанные с нашей страной — амфоры и монеты, саркофаги и надгробные камни — и все это должно быть соединено в одном помещении. Нельзя допустить, чтобы одна часть находилась в Музее, другая в Царском кургане, третья в сарае, а четвертая на улице… Почему, наконец, многие из более интересных находок представляются петербургской публике в десятках экземпляров, между тем как Керчь ничего не имеет?» К.Е.Думберг отмечал: «Богатые раскопки не должны быть конечной целью археологических разысканий… Чем тщательнее и добросовестнее раскопки будут производиться, служа науке и не стремясь к богатствам, тем более можно рассчитывать на удовлетворительные научные результаты… Поправить все упущения прежних времен трудно и дорого».

Непрерывно приходилось вести борьбу против «счастливчиков», которые продолжали хищнически раскапывать боспорские некрополи. В этот период размеры штрафов с кладоискателей составили до 15 рублей за нарушение. «Еще несколько лет тому назад они составляли в Керчи армию человек в полтораста-двести… Иные счастливчики с виду немногим отличались от разбойников…» Не раз грозились даже убить К.Е.Думберга. Но он не унывал, преследовал счастливчиков судом… За последние восемь лет отсидело их в тюрьме человек до пятисот (считая и рецидивистов)… теперь хищения стали сравнительно редки и производятся лишь по ночам. Некоторые из наиболее опасных счастливчиков совершенно сложили оружие и перешли в армию Думберга, т.е. в его рабочую артель.

В конце 1891 г. усилились ограбления памятников, так как повысились цены на антиквариат, а средства для надзора были малы. К.Е.Думберг просит восстановить должность второго надсмотрщика. «По горе Митридат днем и ночью ходили обходчики с револьверами, и если застигнут людей на раскопах, то звали полицию». Расхищению памятников были причастны не только «счастливчики» — р»В декабре лишь пришлось произвести на горе Митридат небольшие раскопки вследствие возобновившегося в 1900 году движения счастливчиков, снова появившихся на кладбищах и пепелищах, откуда они были прогнаны после ожесточенной и продолжительной борьбы. Особенно заметно было движение перед Рождеством, так как они надеялись «заработать» на праздники».

В Керчи собиратели скорее способствуют разграблению, а не пропаганде знаний об античности. Однако в городе стали появляться люди, которые не только занимались кладоискательством, но и боролись против него (например — городской судья Михаил Тимофеевич Головин).

Тем не менее, многие находки попадали в руки путешественников, вывозились за границу. Богатейшие коллекции, составленные из боспорских древностях, теперь можно увидеть в различных музеях мира. Так, в 1880 году музей при Центральном училище технического рисования барона Штиглица приобрел коллекцию Букзеля и Константинова из 74 ювелирных предмета, А.В.Звенигородский подарил Художественно-промышленному музею при Императорском Обществе Поощрения Художеств коллекцию глиняных ваз и светильников. В составе известной коллекции Джеймса Лебе в «Античном собрании» Мюнхена имеются такие шедевры, как золотая диадема в виде «гераклова узла» из Керчи с фигурками гиппокампов и Ники, а также из коллекции Йоханнеса Сивекинга три граненые пирамидальные ворварки, бронзовый киаф с ручкой в виде головки лебедя, бронзовая полусферическая миска, предметы из погребений первых веков, в том числе пряжка с завитками и щитком в виде сарматской тамги, поступившие в 1913 году. Гамбургский музей на аукционе в 1966 году купил ряд предметов (венок, браслет, золотые листики от венка или погребального полога, накладки на пряжки и наконечники ремней), происходящих с «юга России» и так характерных для некрополей Боспора. Наибольшее число предметов из Крыма в Германию поступило в 1907 году от бывшего управляющего царскими виноградниками в Крыму и на Кавказе, впоследствии основателя Восточного банка в Париже, Мерля де Массоно. Эта коллекция была собрана в 1890-1895 гг. и сегодня хранится в Государственном музее в Берлине, Государственном музее Прусского культурного наследия (Берлин, Шарлоттенбург), Этнографическом музее в Берлине, в Римско-Германском музее в г. Кельне. В коллекции Археологического института Университета Кельна есть небольшая коллекция простой и чернолаковой керамики, попавшая в период между двух мировых войн. Богатейшие коллекции Е.Запорожского, И.К.Суручана и некоторые другие были приобретены музеем Пермского Университета. И это далеко неполный список музеев, где хранятся керченские древности. Местонахождение большей части коллекции И.К.Суручана и по сей день остается неизвестным (часть боспорских надгробных стел хранится в Херсоне). Ювелир Ермолай Романович Запорожский имел на улице Константиновской частный археологический музей, где продавались различные археологические находки и фальсифицированные древности.

В марте 1892 г. К.Е.Думберг сообщал, что «на горе Митридат берут камень от памятника Стемпковскому до Сахарной головы. Эти работы ведет военное ведомство». В том же, 1892 г. для Керченского музея Министерство Императорского двора разрешило ввести для надсмотрщиков Императорской Археологической Комиссии особый знак с надписью надсмотрщик ИАК (бляха с орлом и круговая надпись), а в октябре 1899 г. К.Е.Думберг ходатайствовал перед ИАК разрешить надсмотрщикам и сторожам для поднятия престижа музея носить форменную одежду.

Порой столкновение сотрудников Музея с грабителями могил приводили к трагическим последствиям. В 1904 году счастливчики крестьяне Кузьма Щелкунов, Петр Клочков и керченский мещанин Иван Зубков по ул.Госпитальная №38 обнаружили склеп с золотыми и серебряными вещами, которые купил доктор Терлецкий, но Музей забрал вещи и переправил в Эрмитаж. Не получив вознаграждения И.А.Терлецкий и директор музея В.Шкорпил стали подвергаться угрозам. Директор музея В.В. Шкорпил обратился к градоначальнику М.Д.Клокачеву. «Имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство положить конец стращанию, которому подвергаются все те, которые имеют какое-либо отношение к делу об ограблении катакомб на Госпитальной улице, со стороны Кузьмы Щелкунова, коновода «счастливцев», ограбивших эти катакомбы…

«Счастливчики» с Госпитальной улицы» неоднократно обращались к царю с просьбой оплатить все находки с Госпитальной улицы. В январе 1918 года в Керчи была установлена советская власть. Пользуясь моментом, «счастливчики» обратились в военно-революционный трибунал Керчи с иском об оплате за находки из катакомб и привлечении к ответственности директора Музея В.В.Шкорпила, как «контру».

В Петрограде в это время еще существовала Археологическая комиссия и председателем, как и прежде, был А.А.Бобринский. В.В.Шкорпил в связи с новым заявлением в Ревтрибунал отправил в Петроград в Археологическую комиссию две телеграммы. На основании ответов на эти телеграммы, о том, что коллекции Эрмитажа в это время были уже национализированы, в том числе и находки с Госпитальной улицы, иск не был признан и «счастливчики» не получили вознаграждения.

Угроза жизни В.В.Шкорпилу оказалась не пустой — 27 декабря 1918 года один из лучших ученых того времени В.В.Шкорпил погиб насильственной смертью от руки грабителя-убийцы, который полицией найден так не был.

Раскопки этого периода дали обильный научный материал во всех областях археологии, особенно в области эпиграфики и изучения живописи. Была намечена важнейшая проблема раскопок городищ. Весьма много было сделано и для охраны памятников старины — Археологическая комиссия приобрела в собственность целый ряд склепов, но отстоять территорию горы Митридат не удалось и с 1880-х годов она начала стихийно застраиваться. Революционная ситуация 1917 года повлияла и на археологическую деятельность Керченского музея: последовало распоряжение Комиссии о временном прекращении присылки в Петроград предметов древности, а директор Музея сообщает в Комиссию о том, «что на Таманском полуострове под влиянием последних событий началось повсеместное раскапывание древних гробниц», с которым он, лишившись поддержки со стороны станичного атамана, не имеет возможности бороться. Раскапывание древних гробниц в небывалых прежде размерах. Древние некрополи на Глинище и на южном склоне Митридатовой горы подвергаются самому наглому разграблению… 3-го сего мая производились незаконные археологические раскопки среди белого дня, при стечении многочисленной публики, на южном склоне горы Митридата двадцатью тремя лицами, большинство которых давно известно своей наклонностью обогатиться дешевым образом…»

Приглашенный новый директор — профессор Константин Эдуардович Гриневич продолжает раскопки и охрану памятников с привлечением общественности. В декабре 1920 года церковь Усекновения Головы Иоанна Предтечи, как и остальные исторические памятники, были передана музею. При участии профессора М.В.Довнар-Запольского и Ю.Ю.Марти были созданы трехмесячные археологические курсы, где читались лекции по классической археологии и истории Боспора, а также проводились практические занятия. Это позволило привлечь к сбору и охране памятников местных любителей истории. В.М.Гусов разработал методику преподавания в школе с привлечением в качестве иллюстративного материала местные древности.

В 1920 году К.Э.Гриневич провел небольшие раскопки некрополя Пантикапея. Раскопки проводились не по инициативе музея, а по следам расхищенных гробниц «счастливчиков». К.Э.Гриневич даже выпустил воззвание к кладоискателям, в котором разрешалось разрывать всем, но при условии предварительного осведомления директора и только под его наблюдением и руководством. Первое право на покупки вещей принадлежало музею. Самочинных кладоискателей обещали беспощадно преследовать.

Один из таких кладоискателей, проживающий в деревне Коптакиль, Т.Савченко, прекратил свою «счастливческую» деятельность и оказывал музею большую помощь в охране и изучению археологических памятников.

С 1923 года возобновляется научно-исследовательская работа музея. Не имея никаких средств, музей приступил к обследованию двух склепов по Госпитальной улице. За работу с рабочими музей расплачивался мукой, отпущенной Продкомом по предложению Исполкома.

Военные события периода второй мировой войны почти уничтожили Музей: во время эвакуации в 1941 году погибли самые драгоценные вещи и архив музея. Музей лишился 1156 ценных экспонатов и 157 архивных дел. Из 19 ящиков пропажа чемодана под номером 15 с находками из золота и серебра до сих пор продолжает будоражить умы кладоискателей. В чемодане находились, согласно описи: 43 золотые монеты, золотые и электровые браслеты, серьги, бусы, бляшки, кольца, пряжки древнегреческого и византийского времени, коллекция монет русских царей, монеты из Тиритакского клада, в том числе вещи и из Куль-Обы.

Между тем, музей продолжал работать — охранялись от разрушения памятники, реставрировались фондовые коллекции. Экскурсии в музей приводили, порой, к потере части экспозиции. Во время посещения музея немецкими солдатами был украден бронзовый готский крест в виде свастики, а после экскурсии группы румынских военнослужащих исчезли три ценные боспорские монеты, о чем директор музея вынужден был информировать оккупационные власти в Симферополе.

15 мая 1942 года во время боя на Глинище один из солдат немецкой передовой группы, предполагая в склепе наличие красноармейцев, бросил гранату, от взрыва которой часть фрески оказалось поврежденным. Для осмотра и сохранения фресок склепа Деметры в октябре того же года из Германии в Керчь был командирован реставратор профессор Клейн, который наложил укрепительныеПриведен в порядок Царский курган, постройки которого были разрушены во время военных действий. По инициативе директора музея из разоренного таманского музея был перевозен мраморный саркофаг, обнаруженного в кургане Лысая гора, близ Тамани. Саркофаг, весом почти 5 тонн был установлен в склепе Мелек-чесменского кургана, но при отступлении он был разбит на мелкие куски. В настоящее время саркофаг отреставрирован и хранится в Историческом музее в Москве.

Усилия сотрудников Керченского Музея послевоенного периода были направлены в первую очередь на создание заповедника на горе Митридат, однако в то время он так и не был создан.

Еще до войны руководство раскопками постепенно переместилось в центр и раскопками стали руководить исследователи из Москвы и Ленинграда. На Новом Эспланадном раскопе Пантикапея остатков более двух десятков жилых и хозяйственных конца VI — первой половины V в. до Р.Х. — периода, когда поселение находилось на стадии превращения в город. Ее же усилиями были открыты хорошо сохранившиеся остатки монументального здания III-II веков до Р.Х. с колоннадой дорического ордера, так называемого «пританея».

Позднее было организовано частичное восстановление этого уникального сооружения из подлинных, обнаруженных на месте древних деталей.

На западном плато вершины Первого кресла Митридата была открыта группа построек, где в центре возвышалось круглое в плане здание — толос. В этой постройке есть основания видеть ранний пританей — здание для заседаний выборных полисных магистратов — пританов, датируемое последней четвертью VI — 90-ми годами V вв. до Р.Х. Именно в этот период возводятся и первые укрепления пантикапейского акрополя, основания которых раскопаны на северном склоне западного плато вершины Первого кресла Митридата.

К весьма существенным результатам относится открытие обширного дворцового комплекса эллинистического периода — легендарной басилеи боспорских Спартокидов. Центральное здание басилеи, площадью в основании более 1350 кв. м, представляло собой в плане правильный прямоугольник, внешние стены которого были возведены из рустованных квадр на мощных фундаментах. Здание имело, по крайней мере, два этажа и перистильный, т. е. обрамленный двухъярусной колоннадой, двор.

Непосредственно к северу от центрального здания дворцового комплекса, на расстоянии около 7 м, раскопками было открыто прекрасно сохранившееся прямоугольное основание небольшого храма.

В 1980 г. по заданию Министерства Культуры СССР была разработана «Генеральная схема зон охраны памятников культуры и природы г.Керчи», где были определены охраняемые территории и зоны охраны памятников, зоны регулирования застройки, зоны охраны ландшафта. Эта схема является составной частью разработанной в 1979 году «Исторического опорного плана центральной части г.Керчи» — суммировавшего многолетнюю работу исследователей на территории города. Эта работа была предпринята в связи с намечаемым созданием археологического заповедника на горе Митридат. В последующем концепция заповедника была пересмотрена — результатом чего явилось образование в 1987 году Керченского государственного историко-культурного заповедника, а «Схема зон охраны памятников» так и не получила статус официального документа. Декларацией осталось положение о статусе «исторического города Всесоюзного значения», который Керчь имеет с 1986 года.

Городище Пантикапей (государственный охранный № 309) Решением ГИК №1187 от 10.11.1995 г. был передан на баланс Керченскому государственному заповеднику. К моменту передачи Керченский Заповедник получил: огороды, согласованные исполкомом и расположенные на северном склоне г. Митридат, систему отопления, вползшую на Митридат и уничтожившую целый ряд археологических объектов, несуществующие ограждение и полуразрушенную сторожку, существующую с дореволюционных времен. Тогда же были созданы проекты строительства сторожки-музея, строительство выставочного комплекса, на месте разрушенного старого здания Керченского Музея Древностей, проект музеефикации раскопов, смотровых площадок и пешеходных дорожек, разработаны схемы и системы ограждения. По всем вышеперечисленным проектам были составлены сметы, сначала в рублях, затем в карбованцах, а потом и в гривнах, а сейчас и долларах. К сожалению ни копейки на реализации этих проектов получено не было. Незначительные по объему реставрационные работы проводит экспедиция ГМИИ, проводящая около 50-ти лет раскопки на вершине горы Митридат. Хочется надеяться, что включение Пантикапея в список самых значительных мировых памятников, требующих немедленного сохранения изменит ситуацию в лучшую сторону.

Заведующий отделом «Охраны памятников» КГИКЗ к.и.н. Н.Ф.Федосеев

Метки: Kerch, История, Пантикапей, раскопки